Справочник «Сюжеты»

Огарев Николай Платонович
(1813—1877)

Русский поэт, публицист, революционный деятель. Родился в Петербурге, из старинного дворянского рода. Рано потерял мать, детство провел в имении отца (Пензенская губ.), которое для болезненного мальчика (Огарев страдал эпилепсией) на всю жизнь осталось «местом романтической привязанности». С 1820 жил в Москве. К 1826 относится начало его многолетней дружбы с Герценом, дальним родственником и единомышленником в восторженном приятии либерально-освободительных и антидеспотических идей декабризма. Летом 1826 (или 1827) на Воробьевых горах друзья поклялись посвятить свои жизни борьбе за свободу народа. В 1829 Огарев, получивший прекрасное домашнее образование, поступил вольнослушателем на физико-математическое отделение Московского университета, посещал также лекции словесного и нравственно-политического (юридического) отделения, куда перешел в 1832 (оставил в 1833), одновременно начав службу в Московском архиве коллегии иностранных дел. Сложившийся вокруг друзей (Герцен также учился в университете) студенческий кружок способствовал интенсивной умственной работе Огарева, особенно увлеченного в эти годы идеями французских социалистов-утопистов. В 1834 был арестован за распевание «пасквильных» стихов, порочащих царскую фамилию; с лета 1834 по весну 1835 пробыл в одиночном заключении, затем сослан в имение отца. Был определен в канцелярию гражданского губернатора Панчулидзева, на племяннице которого М. Рославлевой женился в 1836. В 1838, во время лечения на кавказских минеральных водах (Пятигорск), сблизился с Одоевским и другими ссыльными декабристами.

После смерти отца (1838) занялся освобождением части своих крестьян (соответствующий договор утвержден Николаем I в 1842) и (во второй половине 1840-х годов) воплощением «индустриальных» проектов — организацией вольнонаемного труда крепостных. К 1839 относятся разрешение Огареву переезда в Москву, знакомство с Белинским и споры с ним, как и с другими гегельянцами, о роли живого чувства, любви в эволюционном развитии человечества. Годы 1841—1846 Огарев провел (с перерывами) в Германии, Швейцарии, Италии, Франции, активно поддерживая дружеские и литературно-философские связи с соотечественниками в России и за рубежом. Сложные отношения с женой, не разделявшей ни его радикализма, ни философских и поэтических исканий, привели к разрыву. По возвращении на родину Огарев, несмотря на разочарование от результатов произведенного им эксперимента с освобождением крепостных (малоимущих закабалили богатые крестьяне), продолжает задуманные реформы: строит в своих селах суконную фабрику, сахарный и винокуренный заводы, покупает писчебумажную фабрику, начинает лесные промышленные разработки, постройку речных судов, открывает школы, больницы, сам увлеченно занимаясь при этом медициной, фармакологией, педагогикой, экономикой и статистикой.

Хозяйственная деятельность Огарева не принесла желаемого успеха, о чем, в частности, не без самоиронии рассказано в автобиографических строках поэмы Огарева 1840-х «Деревня» (незавершена, опубл. 1908) и стихотворной повести «Господин» (опубл. 1857), и в 1848 он был почти разорен. К этому же времени относится начало истории его любви к Н. Тучковой (дочери уездного предводителя дворянства, бывшего члена декабристского Союза благоденствия), осложненное доносом отца жены Огарева на «безнравственность», «вольнодумие» и участие в создании «коммунистической секты», в связи с чем Огарев находился несколько месяцев в заключении, был отдан под надзор полиции и лишен права выезда за границу.

Оформив после смерти первой жены (1853) отношения с Тучковой (будущей мемуаристкой, известной по публикациям как Тучкова-Огарева; с 1857 — гражданская жена Герцена), Огарев вместе с ней в 1856 покинул Россию. Поселившись в Лондоне, жил либо в доме Герцена, либо по соседству с ним. Начиная с 3-го номера совместно с Герценом выпускает оппозиционный антикрепостнический и антицаристский альманах «Полярная звезда»; с 1857 — газету «Колокол» с приложением «Общее вече», серию сборников «Голоса из России», ставшие влиятельной политической силой в России (куда доставлялись тайно) и Европе (так, в «Колоколе» печатались Гарибальди, Гюго, Мишле). Много сил отдал Огарев изданию «Дум» Рылеева, сборников «Русская потаенная литература XIX столетия», «Свободные русские песни», помощи Бернской типографии, печатавшей радикально-обличительную литературу, Гейдельбергскому кружку передовой молодежи, участию в разработке плана русской подпольной организации «Земля и воля».

Совместно с Н.Н.Обручевым в июле 1861 Огарев пишет прокламацию «Что нужно народу?» В ряде статей «Колокола» и «Полярной звезды» критикует буржуазный парламентаризм Европы, капиталистические процессы в Европе и Америке. Народнические утопии Огарева находят выражение в апологии русской земельной общины и возлагаемых на нее социальных надеждах. В 1865 Огарев и Герцен переезжают в Швейцарию, куда в то время переместился центр русской эмиграции. В отличие от Герцена, не принимавшего неразборчивости в средствах «молодой эмиграции», Огарев пытается наладить контакты с ней, в том числе с анархистом Бакуниным и террористом-заговорщиком Нечаевым, участвуя в его издании нового «Колокола» (1870).

С 1875 в Англии, где изгоняемый швейцарским правительством Огарев поселился вместе с «англичанкой простого звания» Мэри Сатерленд, в 1858 поднятой им с лондонского «дна» и ставшей до конца дней его преданным другом, сближается с известным революционным народником Лавровым, выступая в редактируемом последним периодическом двухнедельном обозрении «Вперед!» с собственными статьями и подборками материалов о России в заграничной прессе.

Поэтическое и публицистическое творчество Огарева составляет существенную часть истории отечественной литературы XIX века. В его публицистику вошли трактат «Profession de foi» («Исповедание веры», 1916), отразивший глубокие религиозные искания молодого Огарева, социально-экономические изыскания конца 1840-х, пламенно-обличительные статьи и прокламации 1850-1870-х «Русские вопросы» (1856—1858), «Правительственные распоряжения» (1858), «Московский комитет» (1858—1859), «Под суд!» (1859, совместно с Герценом), «Разбор нового крепостного права» (1861), а также концептуальные статьи «Памяти художника» (1859), посвященная судьбе Александра Иванова, критике теории «искусства для искусства», порожденной «эпохой общественного падения», и призывающая творческую молодежь отражать в своих произведениях «общественные страдания и все элементы живой общественной жизни»; «Первый ответ» и «Второй ответ старому другу» (обе 1869), отстаивающие, в духе бакунинского анархизма, необходимость тотального разрушения всех существующих институтов; «Главные основы будущего общественного строя» (1870).

Начав в 1823 с элегических стихов, в зрелые годы Огарев наиболее ярко заявил о себе гражданской лирикой некрасовского накала и широкого социального спектра, нередко агитационно-пафосной, иногда философско-медитативной, порой задушевно-ностальгической, неизменно ясной по мысли и стилю, композиционно и ритмически четко организованной, отмеченной характерным для русской демократической поэзии 1860—1870-х сплавом разговорной, даже фольклорно-просторечной лексики и «газетной» декламационности. Созданные в эмиграции социально-критические поэмы распространялись в России в списках («Юмор», 1840—1841, опубл. 1857; «С того берега», «Тюрьма», обе 1857; «Рассказ этапного офицера», «Матвей Радаев», 1859, полностью 1866); частично незавершенные, иногда они распадались на отрывки, популярные в подпольном репертуаре (песня казака из поэмы «Дон», заключительные строки поэмы «Забытье»).

Романтические стихи первого периода творчества Огарева разнообразны по философской ориентации (от Сен-Симона до Гегеля), нередко насыщены религиозно-мистическими мотивами («Я видел вас, пришельцы дальних стран», 1838) и одухотворены поиском абсолютной истины и справедливости, метафорой которых для поэта нередко выступает христианство (стихотворения «Иисус», «Христианин»). В рефлективной лирике цикла «Монологи» (1844—1847), вызвавшей критику сторонника активных форм протеста Белинского, Огарев создает образ одинокого человека, страдающего комплексом «гамлетизма», неверием в свою способность изменить мир. Позднее в стихотворной повести «Господин» Огарев разоблачил тип «лишнего человека» и либерала во дворянстве. Амплуа поэта-борца, с которым он вошел в литературу, отразилось и на любовной лирике Огарева, этом своеобразном дневнике «утаенной любви», нередко перемежающемся гражданскими раздумьями («На наш союз святой и вольный…», 1850-1852). Задушевны многие бытовые и пейзажные поэтические зарисовки Огарева, с тонкой музыкальностью передающие динамику настроения автора, философским психологизмом отмечена поздняя лирика поэта. Автор стихотворных циклов «Воспоминания детства» (1856—1861), «Настоящее и думы. Письма к Герцену» (1863, опубл. 1953), сатирических стихов и эпиграмм, переводов из Гейне, Шлегеля, незавершенных драматических сцен «Исповедь лишнего человека».

Умер Огарев после эпилептического припадка в Гринвиче близ Лондона 31 мая (12 июня) 1877; в 1966 прах был перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

СССР, 1952, Николай Огарев

СССР, 1957, Герцен и Огарев

СССР, 1963, Николай Огарев

СССР, 1988.12.06, Саранск. Николай Огарев

СССР, 1963, Николай Огарев

СССР, 1987, Памятник Огареву в Саранске

СССР, 1988, Николай Огарев