Справочник «Сюжеты»

Польское восстание 1830—1831, Ноябрьское восстание 1830

Национально-освободительное восстание, охватившее польские земли, находившиеся под властью царской России (Королевство Польское), и распространившееся на территории Литвы, Западной Белоруссии и Правобережной Украины.

В 1819 майор Валериан Лукасиньский, князь Яблоновский, полковники Кржижановский и Прондзинский основали Национальное масонское общество, членами которого было около 200 человек, в основном офицеров; после запрета масонских лож в 1820 оно было преобразовано в глубоко законспирированное Патриотическое общество. Одновременно существовали тайные общества и за пределами конгрессовой Польши: патриотов, друзей, променистов (в Вильне), тамплиеров (на Волыни). Особенно широкую поддержку имело движение среди офицеров. Содействовало движению и католическое духовенство; в стороне от него оставалось лишь крестьянство. Движение было неоднородно по своим социальным целям и разделилось на враждебные партии: аристократическую (с князем Чарторыйским во главе) и демократическую, главой которой считался профессор Лелевель, лидер и кумир университетской молодёжи; ее военное крыло впоследствии возглавил подпоручик гвардейских гренадер Высоцкий, инструктор Школы подхорунжих (военного училища), создавший законспирированную военную организацию уже внутри самого национального движения. Однако их разделяли лишь планы о будущем устройстве Польши, но не о восстании и не о ее границах. Дважды представители Патриотического общества пытались войти в сношения с декабристами, но переговоры не привели ни к чему. Когда заговор декабристов был раскрыт, и была обнаружена связь с ними некоторых поляков, дело о последних было передано Административному совету (правительству), который после двухмесячных совещаний постановил освободить обвиняемых. Надежды поляков немало оживились после объявления Россией войны Турции (1828). Обсуждались планы выступления — основные силы России были задействованы на Балканах. Возражение состояло в том, что такое выступление может помешать освобождению Греции. Высоцкий, как раз тогда создавший свое общество, вошел в сношения с членами других партий и назначил сроком восстания конец марта 1829, когда, по слухам, должно было состояться коронование императора Николая I короной Польши. Было решено убить Николая, причём Высоцкий вызвался лично осуществить акцию. Коронация, однако, состоялась благополучно (в мае 1829); план не был осуществлен.

Июльская революция 1830 года во Франции привела патриотов в крайнее возбуждение. 12 августа состоялось собрание, на котором обсуждался вопрос о немедленном выступлении. Однако выступление было решено отсрочить, так как следовало склонить на свою сторону кого-нибудь из высокопоставленных военных. В конце концов заговорщикам удалось склонить на свою сторону генералов Хлопицкого, Станислава Потоцкого, Круковецкого и Шембека. Движение охватило почти всех армейских офицеров, шляхту, женщин, ремесленные цехи, студенчество. Был принят план Высоцкого, по которому сигналом для восстания должно было послужить убийство Константина Павловича и захват казарм русских войск. Выступление было назначено на 26 октября. В первых числах октября на улицах были расклеены прокламации; появилось объявление, что Бельведерский дворец в Варшаве (местопребывание великого князя Константина Павловича, бывшего наместником Польши) с нового года отдается внаймы. Но великий князь был предупрежден об опасности своей женой-полькой (княгиней Лович) и не выходил из Бельведера. Последней каплей явился манифест Николая по поводу бельгийской революции, после чего поляки увидели, что их армия предназначена быть авангардом в походе против восставших бельгийцев. Восстание было окончательно назначено на 29 ноября. У заговорщиков было 10.000 солдат против примерно 7.000 русских, из которых многие были уроженцами бывших польских областей.

С наступлением вечера 29 ноября вооруженные студенты собрались в Лазенковском лесу, а в казармах вооружались полки. В 6 часов вечера Пётр Высоцкий вошел в казарму подхорунжих и сказал: «Братья, час свободы пробил!» Ему отвечали криками: «Да здравствует Польша!»; Высоцкий во главе 150 подхорунжих напал на казарму гвардейских улан, тогда как 14 заговорщиков двинулись к Бельведеру. Однако в момент, когда они ворвались во дворец, обер-полицмейстер Любовицкий поднял тревогу; Константин Павлович успел бежать в одном халате и спрятаться. Впрочем, эта неудача не оказала влияния на дальнейший ход событий, так как Константин, вместо того чтобы организовать с помощью верных сил энергичный отпор восставшим, проявлял полную пассивность. Нападение Высоцкого на казарму улан также провалилось; однако вскоре к нему пришли на подмогу 2000 студентов и толпа рабочих; восставшие убили шесть польских генералов, сохранявших верность царю (включая военного министра Гауке). Был взят арсенал. Русские полки были окружены в своих казармах и, не получая ниоткуда приказов, деморализованы. Большинство польских полков колебалось, сдерживаемое своими командирами; командир гвардейских конных егерей Жимирский даже сумел заставить свой полк вести боевые действия против повстанцев в Краковском предместье, а затем с полком присоединился к Константину, ночью покинувшему Варшаву. Константин вызвал к себе русские полки, и к 2 часам ночи Варшава была свободна. После этого восстание разом охватило всю Польшу. Константин, объясня свою пассивность, говорил: «Я не хочу участвовать в этой польской драке», имея в виду, что происходящее — конфликт исключительно между поляками и их королем Николаем. Впоследствии, во время войны, он даже демонстративно проявлял пропольские симпатии. С ним начали переговоры представители польского правительства (Административного совета), в результате Константин обязался отпустить бывшие при нем польские войска, не призывать к себе войска Литовского корпуса и уйти за Вислу; поляки, со своей стороны, обещали не тревожить его и снабдить припасами. Константин не просто ушел за Вислу, а вовсе покинул Царство Польское; крепости Модлин и Замостье были сданы полякам, и вся территория Царства Польского была освобождена.

На следующий день после начала восстания, 30 ноября, собрался Административный совет, бывший в растерянности: в своем воззвании он определил переворот, как событие «столь же прискорбное, сколь и неожиданное», и пытавшийся делать вид, что управляет от имени Николая. «Николай, король Польский, ведет войну с Николаем, императором всероссийским» — так охарактеризовал обстановку министр финансов Любецкий. В тот же день образовался Патриотический клуб, потребовавший чистки совета. В результате ряд министров был изгнан и заменен новыми: Владиславом Островским, генералом Малаховским и профессором Лелевелем. Генерал Хлопицкий был назначен главнокомандующим.

Сразу же обозначились резкие разногласия между правым и левым крылом движения. Левые склонны были рассматривать польское движение как часть общеевропейского освободительного движения, и были связаны с демократическими кругами во Франции, совершившими Июльскую революцию; они мечтали об общенародном восстании и войне против всех трех монархий, разделивших Польшу, в союзе с революционной Францией. Правые были склонны искать компромисс с Николаем на основе конституции 1815. При этом, впрочем, в необходимости возвращения «восьми воеводств» (Литвы и Руси) они также не сомневались. Переворот организовали левые, но по мере присоединения к нему элиты влияние переходило на сторону правых. Правым был и генерал Хлопицкий, назначенный главнокомандующим армии. Впрочем, он пользовался влиянием и среди левых, как соратник Костюшко и Домбровского.

4 декабря было сформировано Временное правительство из семи членов, включая Лелевеля и Юлиана Немцевича, автора стихов польского гимна. Возглавил совет князь Адам Чарторыйский — таким образом, власть перешла к правым. Наиболее деятельных левых лидеров, Заливского и Высоцкого, Хлопицкий удалил из Варшавы, первого — для организации восстания в Литве, второго — капитаном в армию. Он даже пытался отдать под суд подхорунжих. 5 декабря Хлопицкий обвинил правительство в пустых разглагольствованиях и попустительстве клубам, и провозгласил себя диктатором. При этом он выразил намерение «управлять именем конституционного короля», который как раз тогда (17 декабря) издал манифест к полякам, клеймивший бунтовщиков и их «гнусное предательство», и объявил о мобилизации армии. Сейм, состоявший в большинстве своем из левых, отнял у Хлопицкого диктатуру, однако затем, под давлением общественного мнения (Хлопицкий был крайне популярен, и в нем видели спасителя Польши), вернул ее, после чего Хлопицкий добился приостановления заседаний сейма. В Петербург были посланы делегаты (Любицкий и Езерский) для переговоров с русским правительством. Польские условия сводились к следующему: возвращение «восьми воеводств»; соблюдение конституции; вотирование налогов палатами; соблюдение гарантий свободы и гласности; гласность заседаний сейма; охрана королевства исключительно собственными войсками. За исключением первого, эти требования были в рамках Венской конвенции 1815, гарантировавшей конституционные права Польши. Николай, однако, не обещал ничего, кроме амнистии. Когда 25 января 1831 вернувшийся Езерский сообщил об этом сейму, последним немедленно был принят акт о низложении Николая и запрете представителям династии Романовых занимать польский престол. 25 января 1831 Патриотическое общество организовало в Варшаве демонстрацию в честь декабристов. Еще раньше, под впечатлением первых известий о военных приготовлениях России, сейм опять отнял диктатуру у Хлопицкого, который, отлично понимая, что Европа Польшу не поддержит, и восстание обречено, категорически настаивал на компромиссе с Николаем. Сейм был готов оставить ему командование, но Хлопицкий отказался и от него, заявив, что намерен служить только простым солдатом. 20 января командование было поручено князю Радзивиллу, совершенно лишенному военного опыта

К ноябрю 1830 польская армия состояла из 23.800 пехотинцев, 6.800 кавалеристов, при 108 орудиях. В результате активных мероприятий правительства (набор рекрутов, зачисление добровольцев, создание отрядов косиньеров, вооруженных поставленных торчком на древок косами) — в марте 1831 армия имела 57.924 человека пехоты, 18.272 кавалерии и 3000 волонтеров — всего 79.000 человек при 158 орудиях. В сентябре, к концу восстания, армия насчитывала 80.821 человек. Это почти равнялось выставленной против Польши русской армии. Тем не менее, качество состава армии сильно уступало русскому: в основном это были недавно призванные и неопытные солдаты, в массе которых растворялись ветераны. Особенно уступала польская армия русской в кавалерии и артиллерии.

Для русского правительства польское восстание было неожиданностью; русская армия была расположена частично в западных, частично во внутренних губерниях и имела мирную организацию. Численность всех войск, которые предполагалось употребить против поляков, доходила до 183 тыс. (не считая 13 казачьих полков), но для сосредоточения их требовалось 3—4 месяца. Главнокомандующим был назначен граф Дибич-Забалканский, а начальником полевого штаба — граф Толь. К началу 1831 поляки имели совершенно готовыми около 55 тыс.; с русской же стороны один лишь барон Розен, командир 6-го (Литовского) корпуса, мог сосредоточить около 45 тыс. в Бресте и Белостоке. Благоприятным моментом для наступательных действий Хлопицкий по политическим соображениям не воспользовался, а расположил свои главные силы войск эшелонами по дорогам из Ковно и Брест-Литовска к Варшаве. Отдельные отряды Серавского и Дверницкого стояли между реками Вислой и Пилицей; отряд Козаковского наблюдал Верхнюю Вислу; Дзеконский формировал новые полки в Радоме; в самой Варшаве было под ружьем до 4 тыс. национальной гвардии. Место Хлопицкого во главе армии занял князь Радзивилл.

К февралю 1831 силы русской армии возросли до 125,5 тысяч. Надеясь окончить войну сразу, нанеся противнику решительный удар, Дибич не обратил должного внимания на обеспечение войск продовольствием, особенно на надежное устройство перевозочной части, и это вскоре отозвалось для русских крупными затруднениями.

5—6 февраля главные силы русской армии (I, VI пехотный и III резервный кавалерийский корпуса) несколькими колоннами вступили в пределы Царства Польского, направляясь в пространство между Бугом и Наревом. 5-й резервный кавалерийский корпус Крейца должен была занять Люблинское воеводство, перейти за Вислу, прекратить начавшиеся там вооружения и отвлекать внимание противника. Движение некоторых русских колонн в Августову и Ломже заставило поляков выдвинуть две дивизии к Пултуску и Сероцку, что вполне соответствовало планам Дибича — разрезать неприятельскую армию и разбить ее по частям. Неожиданно наступившая распутица изменила положение дел. Движение русской армии в принятом направлении было признано невозможным, так как пришлось бы втянуться в лесисто-болотистую полосу между Бугом и Наревом. Из-за этого Дибич перешел Буг у Нура (11 февраля) и двинулся на Брестское шоссе, против правого крыла поляков. Так как при этой перемене крайняя правая колонна, кн. Шаховского, двигавшаяся к Ломже от Августова, слишком отдалялась от главных сил, то ей была предоставлена полная свобода действий. 14 февраля произошло сражение при Сточеке, где генерал Гейсмар с бригадой конноегерей был разбит отрядом Дверницкого. Это первое сражение войны, оказавшееся удачным для поляков, чрезвычайно подняло их дух. Польская армия заняла позицию при Грохове, прикрывая подступы к Варшаве. 19 февраля началась первая битва битва при Грохове. Первые атаки русских были поляками отбиты, однако 25 февраля поляки, потерявшие к тому времени командующего (Хлопицкий был ранен), оставили позицию и отступили к Варшаве. Поляки понесли серьезные потери, но и сами потрепали русских (они потеряли 10.000 человек против 8.000 русских, по другим данным 12.000 против 9.400).

На другой день после боя поляки заняли и вооружили укрепления Праги, атаковать которые можно было лишь при пособии осадных средств — а их у Дибича не было. На место доказавшего свою неспособность князя Радзивилла главнокомандующим польской армией назначен был генерал Скржинецкий. Барон Крейц переправился через Вислу у Пулав и двинулся по направлению к Варшаве, но был встречен отрядом Дверницкого и принужден отступить за Вислу, а затем отошел к Люблину, который по недоразумению был очищен русскими войсками. Дибич оставил действия против Варшавы, приказал войскам отступить и расположил их на зимние квартиры по деревням: генерал Гейсмар расположился в Вавре, Розен — в Дембе-Вельке. Скржинецкий вступил в переговоры с Дибичем, оставшиеся безуспешными. Сейм принял решение послать войска в другие части Польши для поднятия восстания: корпус Дверницкого — в Подолию и Волынь, корпус Серавского — в Люблинское воеводство. 3 марта Дверницкий (около 6,5 тыс. человек при 12 орудиях) переправился через Вислу у Пулав, опрокинул встреченные им мелкие русские отряды и направился через Красностав на Войсловице. Дибич, получив известие о движении Дверницкого, силы которого в донесениях были очень преувеличены, выслал к Вепржу 3-й резервный кавалерийский корпус и Литовскую гренадерскую бригаду, а потом еще усилил этот отряд, поручив начальство над ним графу Толю. Узнав о его приближении, Дверницкий укрылся в крепости Замостье.

В первых числах марта Висла очистилась от льда, и Дибич начал приготовления к переправе, пунктом для которой намечен был Тырчин. При этом Гейсмар оставался в Вавре, Розен — в Дембе-Вельке, для наблюдения за поляками. Со своей стороны, начальник польского главного штаба Прондзинский разработал план разгрома русской армии по частям, пока части Гейнца и Розена не соединились с главной армией, и предложил его Скржинецкому. Скржинецкий, потратив две недели на размышление, принял его. В ночь на 31 марта 40-тысячная армия поляков скрытно перешла через мост, соединявший Варшаву с Прагой, напала у Вавра на Гейсмара и рассеяла русских менее чем в течение часа, взяв два знамени, две пушки и 2000 человек пленными. Затем поляки направились к Дембе-Вельке и атаковали Розена. Его левый фланг был совершенно уничтожен блестящей атакой польской кавалерии, под руководством Скржинецкого; правый сумел отступить; сам Розен едва не попал в плен; 1 апреля поляки настигли его у Калушина и отняли два знамени. Медлительность Скрженицкого, которого Прондзинский тщетно уговаривал немедленно напасть на Дибича, привела к тому, что Розен успел получить сильные подкрепления. Тем не менее, 10 апреля при Игане Розен был вновь разбит, потеряв 1000 человек выбывшими из строя и 2000 пленными. Всего в этой кампании русская армия потеряла 16.000 человек, 10 знамен и 30 пушек. Розен отступил за реку Костржин; поляки остановились у Калушина. Известие об этих событиях сорвали поход Дибича на Варшаву, заставив его предпринять обратное движение. 11 апреля он вступил в Сельце и соединился с Розеном.

В то время, как под Варшавой шли регулярные бои, на Волыни, в Подолии и Литве (с Белоруссией) разворачивалась партизанская война. С русской стороны в Литве находилась лишь одна слабая дивизия (3200 чел.) в Вильне; гарнизоны в прочих городах были ничтожны и состояли преимущественно из инвалидных команд. Поэтому Дибич направил в Литву необходимые подкрепления. Между тем отряд Серавского, находившийся на левом берегу Верхней Вислы, переправился на правый берег; Крейц нанес ему несколько поражений и принудил отступить в Казимерж. Дверницкий, с своей стороны, выступил из Замостья и успел проникнуть в пределы Волыни, но там был встречен русским отрядом Ридигера и после боев у Боремля и Люлинской корчмы вынужден был уйти в Австрию, где его войска были обезоружены.

Устроив продовольственную часть и приняв меры к охранению тыла, Дибич 24 апреля снова начал наступление, но скоро остановился для подготовки к выполнению нового плана действий, указанного ему самим императором. 9 мая отряд Хршановского, шедший на помощь Дворницкому, был близ Любартова атакован Крейцом, но успел отступить в Замостье. В то же время Дибичу было донесено, что Скржинецкий намерен 12 мая атаковать левый фланг русских и направиться на Седльце. Для упреждения противника Дибич сам двинулся вперед и оттеснил поляков до Янова, а на другой день узнал, что они отступили к самой Праге. Во время 4-недельного пребывания русской армии у Седльца под влиянием бездействия и дурных гигиенических условий в ее среде быстро развилась холера, в апреле было уже около 5 тыс. больных. Между тем Скржинецкий поставил своей целью атаковать гвардию, которая под командованием генерала Бистрома и великого князя Михаила Павловича была расположена между Бугом и Наревом, в деревнях вокруг Остроленки. Гвардия насчитывала 27 тысяч человек, и Скржинецкий, стремился не допустить ее соединения с Дибичем.

Выслав 8.000 к Седльце с целью остановить и задержать Дибича, он сам с 40 тысячами двинулся против гвардии. Великий князь и Бистром начали спешное отступление. В интервал между гвардией и Дибичем был выслан отряд Хлаповского для оказания помощи литовским повстанцам. Немедленно атаковать гвардию Скржинецкий не решился, а счел нужным сначала овладеть Остроленкой, занятой отрядом Сакена, чтобы обеспечить себе путь отступления. 18 мая он двинулся туда с одной дивизией, но Сакен уже успел отступить на Ломжу. Для его преследования была направлена дивизия Гелгуда, которая, двинувшись к Мясткову, очутилась почти в тылу у гвардии. Так как в это же время Лубенский занял Нур, то великий князь Михаил Павлович 31 мая отступил на Белосток и расположился у деревни

Жолтки, за Наревом. Попытки поляков форсировать переправы на этой реке не имели успеха. Между тем Дибич долго не верил наступлению неприятеля против гвардии и убедился в том, лишь получив известие о занятии Нура сильным польским отрядом. 12 мая русский авангард вытеснил из Нура отряд Лубенского, который отступил к Замброву и соединился с главными силами поляков. Скржинецкий, узнав о приближении Дибича, стал поспешно отступать, преследуемый русскими войсками. 26 мая последовал горячий бой под Остроленкой; польская армия, имевшая 40.000 против 70.000 русских, была разбита.

На военном совете, собранном Скржинецким, было решено отступить к Варшаве, а Гелгуду был дан приказ идти в Литву для поддержки повстанцев. 20 мая русская армия была расположена между Пултуском, Голыминым и Маковом. На соединение с ней двигались корпус Крейца и войска, оставленные на Брестском шоссе; в Люблинское воеводство вступили войска Ридигера. Между тем, Николай, раздраженный затягиванием войны, послал к Дибичу графа Орлова с предложением подать в отставку. «Я сделаю это завтра» — заявил Дибич 9 июня. На следующий день он заболел холерой и вскоре скончался. Начальство над армией впредь до назначения нового главнокомандующего принял граф Толь.

Между тем отряд Гелгуда (до 12 тыс.) прошел в Литву, и его силы после соединения с Хлаповским и отрядами повстанцев возросли почти вдвое. Остен-Сакен отступил к Вильне, где численность русских войск после прибытия подкреплений достигла 24 тыс. 7 июня Гелгуд атаковал расположенные у Вильны русские войска, но был разбит и, преследуемый частями нашей резервной армии, должен был уйти в прусские пределы. Из всех польских войск, вторгнувшихся в Литву, один лишь отряд Дембинского (3800 чел.) сумел возвратиться в Польшу.

На Волыни восстание также потерпело полную неудачу и совершенно прекратилось после того, как большой отряд (около 5,5 тыс.), под руководством Колышко, был разбит войсками генерала Рота под Дашевым, а затем у д. Майданек. Главная польская армия после сражения при Остроленке собралась у Праги. После продолжительного бездействия Скржинецкий решился действовать одновременно против Ридигера в Люблинском воеводстве и против Крейца, находившегося у Седльца; но когда 5 июня граф Толь произвел демонстрацию переправы через Буг между Сероцком и Зегржем, то Скржинецкий отозвал назад высланные им отряды.

25 июня новый главнокомандующий, граф Паскевич, прибыл к главной русской армии, силы которой в это время доходили до 50 тыс.; кроме того, ожидалось прибытие на Брестское шоссе отряда ген. Муравьева (14 тыс.). Поляки к этому времени стянули к Варшаве до 40 тыс. чел. Для усиления борьбы с русскими объявлено было поголовное ополчение; но мера эта не дала ожидавшихся результатов. Пунктом переправы через Вислу Паскевичем избран был Осек, близ прусской границы. Скржинецкий хотя и знал о движении Паскевича, но ограничился высылкой вслед за ним части своих войск, да и ту скоро вернул, решившись двинуться против отряда, оставленного на Брестском шоссе для демонстрации против Праги и Модлина. 1 июля началось устройство мостов у Осека, а вскоре состоялась переправа русской армии. Скржинецкий, не сумев уничтожить стоявший на Брестском шоссе отряд Головина, отвлекший на себя значительные силы, вернулся в Варшаву и, уступая общественному мнению, решил выступить со всеми силами к Сохачеву и там дать русским сражение. Рекогносцировка, произведенная 3 августа, показала, что русская армия находится уже у Ловича. Опасаясь, чтобы Паскевич не достиг Варшавы прямым движением на Болимов, Скржинецкий 4 августа направился к этому пункту и занял Неборов. 5 августа поляки были оттеснены за реку Равку. В таком положении обе армии оставались до середины месяца. За это время Скржинецкий был сменен, и на его место временно назначен Дембинский, отодвинувший свои войска к Варшаве.

Национальное правительство безуспешно пыталось (в том числе предложением вакантной польской короны) получить помощь Австрии, Франции, Пруссии. Известия о поражениях армии вызвали волнения среди населения Варшавы. Первый мятеж возник 20 июня, при известии о поражении, которое потерпел генерал Янковский; под давлением толпы власти приказали арестовать Янковского, его зятя генерала Бутковского, еще несколько генералов и полковников, камергера Феншау (служившего шпионом у Константина) и жену русского генерала Базунова. Арестованные были помещены в Королевский Замок. При известии о переходе русских через Вислу волнения вспыхнули вновь. Скржинецкий подал в отставку, и Варшава осталась без власти. 15 августа толпа ворвалась в Замок и убила содержавшихся там арестантов (включая генеральшу Базунову), а затем стала избивать арестантов по тюрьмам. Всего было убито 33 человека. На следующий день генерал Круковецкий объявил себя комендантом города, рассеял толпу с помощью войск, закрыл помещение Патриотического общества и начал следствие. Правительство подало в отставку. Сейм назначил главнокомандующим Дембинского, но затем сменил и его по обвинению в диктаторских поползновениях и вновь назначил Круковецкого, который повесил четверых участников беспорядков.

19 августа началось окружение Варшавы. Со стороны Воли против города были расположены главные силы русских, со стороны Праги — корпус Розена, которому Паскевич приказал попытаться овладеть Прагой с помощью внезапного нападения. Дембинский был заменен Малаховским. В польском лагере был созван военный совет, на котором Круковецкий предложил дать перед Волей битву всеми наличными силами, Уминский — ограничиться защитой города, Дембинский — прорываться в Литву. Было принято предложение Уминского. Одновременно конный отряд Лубенского с 3000 человек был послан в Плоцкое воеводство,чтобы собрать там запасы и угрожать мостам у Осека, а корпус Раморино с 20.000 — на левый берег против Розена.

С русской стороны генерал Ридигер, находившийся в Люблинском воеводстве, 6-7 августа переправился со своим отрядом (до 12,5 тыс. при 42 орудиях) через Верхнюю Вислу, занял Радом и для подкрепления главных сил 30 августа выслал к Надаржину 10-ю пехотную дивизию. После присоединения к русской главной армии подкреплений ее силы возросли до 86 тыс. В польских войсках, оборонявших Варшаву, насчитывалось до 35 тыс. В то же время Раморино оттеснил Розена к Бресту (31 августа), но, получив приказание не удаляться от Варшавы, отошел к Мендзыржецу, а Розен, следуя за ним, занял Белу.

С запада Варшава была защищена двумя линиями укреплений: первая представляла собой ряд редутов в 600 метрах от городского рва, тянувшихся от укрепленного предместья Чисте до деревни Мокотов; вторая, в километре от первой — опиралась на форт Воля и укрепленную деревню Раковец. Первую линию защищал Генрих Дембинский, вторую — Юзеф Бем. Граф Ян Круковецкий, видя опасность положения, вступил в переговоры с Паскевичем. Папскевич предложил некоторые гарантии и амнистию, которая не распространялась, однако, на поляков «восьми воеводств». Круковецкий по-прежнему выставлял требование возвращения Литвы и Руси, заявив, что поляки «взялись за оружие для завоевания независимости в тех границах, которые некогда отделяли их от России».

Всего в его распоряжении было 50.000 человек, из них 15.000 национальной гвардии; Паскевич имел 78.000 при 400 орудиях.

На рассвете 6 сентября после ожесточенного артиллерийского обстрела русская пехота пошла в атаку и взяла в штыки редуты первой линии. Дольше всех сопротивлялась Воля, командир которой, генерал Совинский, на предложение сдаться ответил: «Одно из ваших ядер оторвало мне ногу под Бородиным, и я теперь не могу сделать ни шага назад». Он был убит при ожесточенном штурме; Высоцкий был ранен и попал в плен. Дембинский и Круковецкий предприняли вылазку, пытаясь вернуть первую линию, но были отбиты. Паскевич устроил свою ставку в Воле, и на протяжении ночи бомбардировал вторую линию; польская артиллерия отвечала слабо из-за нехваткой зарядов. В 3 часа утра в Волю явился Прондзинский с письмом Круковецкого, в котором содержалось изъявление покорности «законному государю». Но когда Паскевич потребовал безусловного подчинения, Прондзинский заявил, что это слишком унизительно и он не имеет на это полномочий от сейма. В Варшаве собрался сейм, который обрушился на Круковецкого и правительство с обвинениями в измене. В половине второго Паскевич возобновил бомбардировку. Русская армия, построившись тремя колоннами, начала приступ. Штыковая контратака поляков была отбита картечью. В 4 часа русские с музыкой атаковали укрепления и взяли их. Сам Паскевич был при этом ранен в руку. После этого вновь явился Прондзинский с письмом Круковецкого, заявившего, что получил полномочия на подписание капитуляции. Паскевич послал в Варшаву своего адъютанта Берга, который принял капитуляцию у Круковецкого. Однако сейм не утвердил ее, предложив другие условия. Круковецкий вышел из членов правительства и, пользуясь тем, что капитуляция не была утверждена, вывел за Вислу 32.000 человек армии, сказав депутатам: «спасайте Варшаву — мое дело спасти армию». Утром 8 сентября русские вступили в Варшаву через открытые ворота, и Паскевич написал царю: «Варшава у ног Вашего Величества».

Остатки армии Круковецкого отступили к Плоцку. Узнав, что польская армия отвергла капитуляцию, Паскевич выслал для переговоров в Модлин Берга, с тем чтобы дать время Розену и Ридигеру покончить с Раморино и Рожнецким. Раморино, вопреки приказанию Малаховского присоединиться к главной польской армии, ушел за Верхнюю Вислу, войсками Ридигера был оттеснен в Галицию и сдался австрийцам. Рожнецкий отступил в вольный город Краков; остатки основной армии в 20.000 человек под начальством Рыбинского к началу октября перешли в Пруссию и там были разоружены. Оставались только гарнизоны Модлина и Замостья, всего около 10 тыся человек. Модлин сдался 8 октября, Замостье — 21 октября.

26 февраля 1832 был опубликован «Органический статут», согласно которому Польское Царство объявлялось частью России, упразднились сейм и польское войско. Старое административное деление на воеводства было заменено делением на губернии. Фактически это означало принятие курса на превращение Царства Польского в русскую провинцию — на территорию Королевства распространялись действовавшие во всей России монетная система, система мер и весов.

Во всем мире, за исключением России, восстание было встречено с большим сочувствием. Французский поэт Казимир Делавинь немедленно после известий о нем написал стихотворение «Варшавянка», которое было немедленно переведено в Польше, положено на музыку и стало одним из самых известных польских патриотических гимнов. В России большая часть общества оказалась настроена против поляков; подавление восстание приветствовали в своих стихах Александр Пушкин («Перед гробницею святой…», «Клеветникам России», «Бородинская годовщина») и Федор Тютчев.

Польша, 1930, Солдаты

Польша, 1930, Солдаты

Польша, 1930, Солдаты

Польша, 1930, Солдаты

Польша, 1938, Ноябрьское восстание

Польша, 1945, Восставшие

Польша, 1972, Кавалерист восставшей армии

Польша, 1980, Сражение при Грохове

Польша, 2001, Участники штурма дворца Бельведер

Польша, 1985, Польские марки