Справочник «Сюжеты»
Сагайдачный , Конашевич-Сагайдачный (Конашевич-Сагайдачний) Петр Кононович
(около 1560—1622)
Политический и военный деятель Украины, гетман реестрового казачества. По происхождению шляхтич. Участник и руководитель походов украинских казаков в Крым и Турцию (1614, 1615, 1616, 1620). Сыграл видную роль в битве при Хотине в 1621, в которой 40-тысячное казацкое войско, присоединившееся к польской армии, нанесло решающий удар турецкому войску султана Османа II. В обмен за услуги, оказываемые Речи Посполитой, Сагайдачный стремился укрепить положение реестра, расширить привилегии его верхушки и ослабить национальный и религиозный гнёт на Украине. При его активном участии на Украине в 1620 была восстановлена православная иерархия, ликвидированная после Брестской унии 1596. Сагайдачный со всем войском вступил в члены Киевского братства. В 1620 в обстановке растущего освободительного движения на Украине Сагайдачный отправил в Москву посланцев, заявивших о желании реестрового запорожского войска служить России. Умер от ран, полученных под Хотином.
Кровавый след Гетмана Сагайдачного
В начале августа 1618 на территорию Русского государства вторглось 20-титысячное Запорожское войско гетмана Петра Сагайдачного. Оно шло на выручку армии соискателя Московского трона польского королевича Владислава, безуспешно пытавшегося прорваться к Москве.
Этот поход достаточно широко освещен украинскими историками, в основном в восторженных тонах, и преподносится как образец воинской доблести и военного искусства запорожских казаков и лично Великого Гетмана и Национального Героя Украинского народа Петра Сагайдачного. Но вот все описания этого похода грешат некоей односторонностью, более того, одни этапы этого похода освещены хорошо, а о других упомянуто как бы вскользь. В советские времена о нем вообще старались не упоминать, как будто бы Владислав шел на Москву один, без союзников. Как то не вязалось это с официальной доктриной о братском украинском народе, мечтавшем о воссоединении с Россией. В то же время, тот факт, что двумя годами позже, в 1620 Сагайдачный обратился к царю Михаилу Федоровичу с просьбой о принятии Войска Запорожского под его высокое покровительство, получил широкое освещение среди Московских историков. А, между прочим, между двумя этими событиями есть прямая причинно-следственная связь, но обо всем по порядку.
Среди историков существует мнение, что появление Сагайдачного среди запорожцев было не случайным. Галичане всегда верой и правдой служили польскому королю, но когда Запорожье забурлило, стало выходить из-под контроля и процесс уже невозможно было остановить, тогда в Кракове решили, что надо его возглавить и направить в нужное для Польши русло. Вот тогда и появился среди запорожских казаков галичанин Сагайдачный с вышеуказанной миссией.
Долгое время Сагайдачный направлял энергию запорожцев в сторону Турции. Я не буду давать хронологию его блестящих набегов на турецкую территорию. Но так не могло продолжаться до бесконечности. Войны с Турцией из-за запорожцев Польше были не нужны, тем более, что перед страной встала великая историческая миссия — уничтожение Московского царства и искоренение Православия. Поэтому Польша смотрела сквозь пальцы на кажущееся своеволие Сагайдачного, который в 1606 объявил себя Гетманом обоих сторон Днепра и всего войска Запорожского . Вместо не так давно (после восстания Наливайко), наложенной на казаков баниции (объявления их вне закона), коронным гетманом Жолкевским по поручению правительства было объявлено всеобщее прощение и Жолкевский приступил к набору войска для готовившегося похода на Москву. Был составлен реестр, в который было вписано 4000 казаков, наиболее состоятельных и лояльных к Польше. Им было дано много привилегий и еще больше обещано в будущем, а казацкой старшине была обещана даже так называемая нобилитация — возведение королем в шляхетское достоинство. С помощью реестровых казаков Жолкевский сколотил войско, которое и двинулось помогать ставленнику Польши Лжедимитрию добывать московский престол. Польское правительство, всегда почитавшее казаков за быдло, и цинично использовавшее их, после краха авантюры и изгнания Пожарским из Москвы интервентов, решило, что хватит.
О старых обещаниях забыли, и по соглашению в Ольшанах число реестровых казаков ограничивалось всего одной тысячей, а пребывать они могли только в Запорожье, подчиняясь всецело распоряжениям польского правительства. Все остальные казаки под страхом наказания смертной казнью должны были превратиться в крепостных крестьян. Подписал это соглашение со стороны Запорожского казачества гетман Сагайдачный!
Сагайдачный попал в очень трудное положение. Для него все повисло на волоске. Нереестровые казаки Ольшанского соглашения не признали, и встал вопрос о проведении его в жизнь силой. Но тут они опять понадобились польскому правительству для участия в попытке посадить на московский престол польского королевича Владислава. Поляки на время забыли Ольшанское соглашение и начали создавать казачье войско для похода на Москву, не делая разницы между реестровыми и нереестровыми казаками. Возглавил его естественно Сагайдачный! Чтобы склонить казаков принять участие в походе на Москву, Сейм торжественно провозгласил закон, запрещающий религиозные преследования православных (1618). Польское правительство опять пообещало увеличить реестр. Сразу скажу, что договор остался на бумаге. Но, казацкое войско было собрано, и летом 1618 запорожские интервенты двинулись на Москву во главе с Сагайдачным. А теперь собственно про сам поход.
Первым пунктом, где отметился Сагайдачный, был Путивль. Теперь это город на Украине. И вполне естественно, что обстоятельств взятия города мы уже никогда не найдем. Настолько они невыгодны официальным украинским историкам. Но вот незадача. Основу укреплений Путивля составлял Молчанский монастырь. Теперь он известен как Софрониевский. Именно он дал прибежище в 1605 разбитому под Севском Лжедмитрию I. Именно с его стен он грозил царским воеводам, так и не смогшим монастырь взять. А Сагайдачный смог. Правда помогло ему то обстоятельство, что большая часть путивльской дружины по приказу Москвы двинулась в Верховские княжества, отражать набег поляков Лисовского. Войск в Путивле почти не было и город пал. Что сотворил легендарный гетман с горожанами мы наверное уже никогда не узнаем по причине мною указанной выше. Но что он сотворил с обителью известно. Церкви рот не закроешь. А сотворил он вот что. Всех монахов перебил, храмы разграбил и осквернил. И это «защитник» православия! Именно эту функцию ему приписывают.
После Путивля был Рыльск. Со Свято-Николаевским монастырем Сагайдачный проделал то же, что и с Софрониевским! А после этого двинулся почему-то на Ливны. Хотя в некоторых украинских источниках указывается Курск.
Не брал Сагайдачный Курска. Как не брал и Кром. Хотя ближайший путь на Москву лежал именно через Кромы. Но зачем подвергать себя и свое войско неоправданному риску. Кромы в те времена были сильнейшей крепостью, которую не смогли взять царские войска, воюя с Лжедмитриями и Болотниковым. Тем более, что за Кромами по пути на Москву стояла неприступная Тула. Вот гетман и пошел в обход. На Ливны, разрезая пространство между Курском и Кромами. Ливны не в пример Кромам были второразрядной крепостью Засечной черты. Стены крепости были деревянно-земляные. Ливенцы оказали ожесточенное сопротивление, но силы оказались слишком неравны: по росписи 1618 в ливенском гарнизоне насчитывалось всего 940 человек. Оставив пепелище на месте Ливен, Сагайдачный пошел далее на Елец.
После Ливен настала очередь Ельца. Елец — крепость сильная, не в пример Ливнам, и гарнизон раза в два больше. В 1616 городового войска в тридцати городах от Арзамаса до Новосиля было 12840 человек. В том числе в Мценске — 781, в Новосиле — 806 , в Ливнах — 824, а в Ельце — 1969. Елец держал пограничную оборону от татарских набегов на участке около семидесяти километров по фронту и до сорока в глубину. Ельчане заперлись в крепости, героически отбивали приступы. Обороной Ельца руководил воевода Андрей Богданович Полев. Видя, что силой город не взять, Сагайдачный пошел на хитрость. Он снял осаду и сделал вид, что отступает. Воевода Полев поверил и приказал преследовать противника, «со всеми людьми из города вышел». Увлеченные преследованием ельчане отдалились от города, а в это время отряд казаков, сидевший в засаде, ворвался в беззащитный Елец. Город был разорен до тла и сожжен, его защитники и мирное население, включая женщин и детей, погибли под запорожскими ножами.
А Сагайдачный пошел на север, на Михайлов, через Данков, уже взятый к тому временем авангардом запорожцев под командой будущего гетмана Михаила Дорошенко. Дорошенко, как и Сагайдачный, прошёлся по русским землям, словно татарский мурза: взяв города Лебедянь, Данков, Епифань, Скопин и Ряжск, он умертвил в них множество мужчин, женщин и детей, вплоть до сущих младенцев , а затем, ворвавшись в рязанскую землю, предал огню много посадов, поубивал священников и собрался приступом взять Переславль-Рязанский (нынешнюю Рязань), однако был отбит.
16 августа 1618 Сагайдачный подошел к Михайлову и потребовал сдать его. Но воины и жители отвергли предложения запорожских парламентеров. Они отвечали со стен крепости: в Москве избран законный царь и мы ему крест целовали, и ни польских королевичей и каких-либо других правителей нам не надо. 17 августа запорожское войско приступило к штурму крепости. Артиллерия («наряд») обрушила на город всю свою мощь — каленые ядра роем летели внутрь укреплений Михайлова, чтобы поджечь деревянные строения. Запорожцы соорудили «примет» — завалили землей и хворостом ров, подтащили бревна, соорудив своеобразный помост до уровня крепостных стен. Два дня длился приступ, который закончился безрезультатно. Ратники и жители отбили его. Ратные люди открыли Северные ворота и произвели столь решительную контратаку, что заставили запорожцев отойти от стен крепости.
Но Сагайдачный решил повторить попытку. Он объявил жителям Михайлова, что на следующий день, утром, он возьмет его, как птицу, и предаст огню, а всем жителям от мала до велика прикажет отсечь руку и ногу и бросить псам.
«23 августа запорожцы, верные Сагайдачному, снова стали готовиться к штурму. А защитники на виду запорожского войска совершили крестный ход с иконами и хоругвями по стенам крепости. Запорожцы поняли, что жители не собираются открывать ворота. Моральное состояние духа осаждающих было подорвано. Но Сагайдачный уговорил многих своих приверженцев пойти на приступ. Но как только запорожцы начали атаку, михайловцы открыли тайный вылаз и с мечами и саблями устремились в тыл штурмующих и нанесли им чувствительный урон. Со стен крепости запорожцев поражали не только мужчины, но и женщины и даже отроки. Мощный отпор произвел на запорожских казаков неизгладимое впечатление. Они отхлынули от стен города» (по материалам Независимого Военного Обозрения от 24.12.2004) .27 августа после второго неудачного штурма, потеряв больше тысячи человек, гетман снял осаду и двинулся на соединение с королевичем Владиславом. Как написал летописец, «всепагубный враг Сагайдачный с остальными Запороги отиде от града со страхом и скорбию».
Сагайдачный продолжил поход на Москву. Единственной преградой, где его можно было остановить, была река Ока. Для этого правительство Михаила Романова стянуло в Серпухов войско под командой самого Пожарского. Сейчас некоторые историки пишут (с упоением), что Сагайдачный разбил Пожарского и тем самым открыл себе путь к Москве. Не было этого! Пожарский заболел, у него открылись старые раны, и сдал командование над войском второму воеводе князю Григорию Волконскому. Да и войском этот отряд назвать было нельзя. Всего 7000 человек. Это все, что смогло себе позволить снять с главного, польского фронта, царское правительство. С этим отрядом Волконский должен был совершить невозможное, на фронте Оки, длиной в 150 километров определить место, где Сагайдачный будет переправляться, и помешать ему. И ведь определил! Хотя Сагайдачный проявил военное мастерство и попытался обмануть Волконского. Он избрал местом переправы пункт впадения в Оку реки Осетр, в 25 километрах от неприступного Зарайска, оставшегося у него в тылу. После Михайлова штурмовать Зарайск Сагайдачный не стал. Каменные стены Зарайского кремля прекрасно сохранились и до сих пор поражают своим величием. Не по зубам был этот город запорожцам. Сагайдачный рисковал. В случае неудачи переправы он оказывался в оперативном окружении. И поначалу, в течение двух дней, Волконский держался, пока посланной в обход частью своих сил Сагайдачный перешел Оку выше по течению, у Ростиславля-Рязанского. Узнав об этом, Волконский в виду превосходства неприятеля, оставил позиции и заперся в Коломне. Но Сагайдачный и не думал осаждать Коломну, сильнейшую даже против Зарайска крепость. Он сразу пошел на Москву.
Про действия Сагайдачного под Москвой пишут много небылиц. Да, действительно, он без помех соединился с Владиславом и осадил Москву. Действительно, на царских воевод напало оцепенение, и они даже не попытались предотвратить это соединение. Но когда пишут, что Сагайдачный решил проявить благородство и спас «москалей», отказавшись штурмовать город вместе с поляками 1 октября 1620 на Покров, то это уже смешно. Не страдал гетман благородством, ни до 1 октября, ни после. Польские источники пишут, что казаки действительно действовали вяло, шли большей частью во второй линии. А это и не удивительно. Шли ребята грабить и убивать, а не головы свои класть за Владислава.
Штурм был отбит с колоссальными потерями для осаждавших. После неудачного штурма пути Владислава и Сагайдачного разошлись. Владислав пошел на север, попытался взять Троицкий монастырь, потерпел неудачу и подписал с царским правительством Деулинское перемирие. Сагайдачный пошел на юг, на Серпухов и Калугу. И куда то сразу исчез благородный порыв гетмана. Ворвался в Серпуховский посад, все пожег, порубил жителей, не успевших спрятаться в древний белокаменный Кремль на храмовой горе, обстрелял из пушек кремль, попытался его взять, и после неудачи ушел на Калугу. Сагайдачный стоял под Калугою до самого замирения, то есть по 1 декабря того 1618. Казаки Сагайдачного, несмотря на продолжение тех переговоров, производили в Калужской области и в местах, прилегавших к Оке, разбои и опустошения: жителей вырезали, церкви жгли и все совершенно разграбили. Обыватели всех мест, где только являлись все истреблявшие шайки Сагайдачного, бросали свои жилища, и толпами спасались бегством в Москву.
Надо особо отметить, что банды Сагайдачного вырезали не только городское население, но и сельское, вообще всех, кто встречался на их пути. Это геноцид, а не война. И совершали его не поляки Владислава, а запорожские казаки во главе с гетманом Петром Сагайдачным, национальным героем Украины.
Не польское правительство не зачло казакам их подвигов. После Деулинского перемирия поляки, освободив свои силы, сосредоточили значительную их часть на Украине, чтобы навести там порядок. Сагайдачный опять очутился перед выбором. Или решаться на войну с поляками, либо на позорные условия существования Войска Запорожского. Он выбрал второе и заключил с поляками Роставицкое соглашение в селе Роставица около Поволочи (1619). По Роставицкому соглашению из реестров должны были быть удалены все казаки, записанные в них за последние пять лет; число реестровых казаков предоставлялось определить королю, а все остальные казаки должны были вернуться под власть польских помещиков. Это соглашение вызвало бурю негодования в казачестве. Недовольных возглавил Яков Неродич-Бородавка, провозглашенный гетманом. Под Сагайдачным зашаталось кресло. Но он опять выкрутился. Собрал войско и двинулся против татар, нанес им ряд поражений и с триумфом вернулся назад. А здесь началась война с Турцией, и про Роставицкое соглашение все забыли — казаки опять стали нужны. Как Сагайдачный спас Польшу под Хотином, я не буду рассказывать, скажу только, что запорожскому казачеству его победы опять ничего не дали, зато спасли Польшу и много дали польскому королю, чьим верным слугой он был всегда. По Хотинскому миру поляки обязались обуздать «своеволие казаков» и не допускать их нападений на Турцию. Глубоко возмущенные условиями Хотинского мира, казаки не позволили себя обезоружить, что намеревались сделать поляки, и организованно ушли из под Хотина на Запорожье. Сложно сказать, как выкручивался бы Сагайдачный на этот раз, но его в следующем 1621 настигла смерть от полученных под Хотином ран. Внутриполитическое положение его было очень тяжелым, иначе ничем не объяснишь его попытки замириться с Москвой, посольства, которые он посылал в Москву в последние два года жизни с предложениями послужить православному царю. Посланный им Петр Одинец передал царю Михаилу Федоровичу письмо «от Гетмана Петра Сагайдачного и от всего войска Запорожского», в котором есть следующие строки: «памятуючи то, как предки их прежним великим государем, царем и великим князем повинность всякую чинили и им служили и за свои службы царское милостивое жалованье себе имели, так же и они царскому величеству служити готовы против всяких его царского величества неприятелей». В Москве не поверили. Да и как можно верить даже не бандитам, а по сути нелюдям. Поверил следующий Романов. Но это отдельная тема.
Ну а в России, как сейчас бы сказали, наступил жестокий демографический кризис, после спровоцированного поляками геноцида Смутного времени. Не хватало населения ни на ратную службу, ни в крестьянских хозяйствах. В этих условиях царское правительство принимало нетривиальные решения. В том числе про малороссийских беженцев. В 1625 гетман Михаил Дорошенко (тот самый), верный ученик Сагайдачного, подписал позорное Куруковское соглашение. По этому соглашению число реестровых казаков ограничивалось 6000, Остальные (около 40.000) должны были превратиться в крепостных крестьян. Началась череда восстаний. Тысячи малороссов уходили в пределы России. Так после восстания 1637—1638, спасаясь от расправы, более 20 тыс. малороссов ушли в пределы России. Несмотря на требования польских магнатов, русское правительство не возвращало переселенцев обратно. «С Руси выдачи нет», — заявило оно и указывало воеводам тех городов, в которые приходили беженцы, чтобы они, воеводы, «к черкасам имели береженье и ласку».
Пармен Посохов
Украина, 1995, Петр Сагайдачный
Украина, 2002, Хотин, памятник Сагайдачному
